Глава XII   Вдруг в этот затхлый мир ворвалось новое существо и озарило его, точно луч солнца.

То была дочь директора, которую тут звали не иначе, как барышня или принцесса. Когда наступала очередь Индрека резать хлеб и накрывать на стол —ведь, помимо всего прочего, и это входило в его обязанности раза два-три в неделю,— барышня тоже нет-нет да появлялась в столовой и, усевшись на подоконнике или на столе, болтала своими длинными, тонкими ногами. Сначала Индреку это не нравилось — как-то неловко резать хлеб и греметь посудой, когда кто-то следит глазами за каждым твоим движением. Несколько свободнее он чувствовал себя, когда в столовой находилась и госпожа Мальмберг, тетка барышни,— она либо прогоняла барышню, либо принималась ворчать на нее.

— Куда ты уселась! — восклицала госпожа Мальмберг.— Ведь тут едят! Как тебе не стыдно!

— Почему стыдно?—отвечала барышня.—У меня платье чистое.

— Разве этому тебя учили в немецком пансионе?

— Этому мы там сами научились, мы всегда сидели на столе или еще где-нибудь повыше,— заявила барышня.

Однажды, когда тетка вышла, барышня спросила Индрека:

—        Вы ведь не сердитесь, что я здесь сижу?

—        Это не мое место, барышня,— ответил Индрек.— А где вы сидите?

— Где придется, только не там, там сидит господин Оллино.

—        Раньше он не тут сидел,— заметила барышня и спрыгнула со стола.— Фу, как вы меня напугали. Если бы он увидел, мне бы досталось от папы. А кто сидит рядом с ним, вот здесь, слева?

— Господин Коови.

— А справа?

— Князь.

— А где сидит граф, который так хорошо играет?

—По другую сторону стола с краю.— А рядом с ним?

— Эльбе, затем Ходкевич.

— Это тот, что вечно держит руки в карманах, да? ;—; Тот самый. А вы откуда знаете?

— Знаю. Я все знаю. А где место Вуття?

— Здесь,— показал Индрек.

—        Здесь я и сяду, я здесь хочу сидеть,— заявила барышня. Но не успела она пересесть, как вошла тетка, сказав, что папа вернулся. Барышня моментально исчезла из столовой, ведь находиться здесь ей было строго-настрого запрещено.

А как-то в другой раз, когда барышня опять сидела в столовой и болтала ногами, она сказала Индреку:

—' Почему вы нарезаете хлеб не одинаковой тол